Что представляет собой профессия следователя и как к ней готовят старшеклассников, в интервью журналу «Время образования» рассказали офицеры следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по РСО-Алании – подполковник юстиции, старший следователь по расследованию особо важных дел Заурбек Кумалагов и капитан юстиции, следователь следственного отдела по Пригородному району Заур Салказанов.

Заурбек Кумалагов, подполковник юстиции, старший следователь по расследованию особо важных дел

Заур Салказанов, капитан юстиции, следователь следственного отдела по Пригородному району

С февраля 2022 года в Республике Северной Осетии – Алании на базе двух школ (гимназия «Диалог» во Владикавказе и школа № 2 в Алагире) работают четыре кадетских класса Следственного комитета Российской Федерации – два 10-х и два 11-х. Дополнительная образовательная программа включает такие предметы, как «История создания и система Следственного комитета», «Основы следственной работы», «Основы криминалистики», «Огневая подготовка» и «Строевая подготовка».

Занятия в кадетских классах ведут не только школьные учителя, но и сотрудники республиканского следственного управления и офицеры запаса Вооруженных сил России. Одним из ключевых элементов обучения в кадетском классе является общение с сотрудниками следственного управления, ознакомление с особенностями их работы.

– Заурбек Валерьевич, Заур Георгиевич, расскажите в общих чертах о Следственном комитете. Какие задачи он решает?

Заурбек Кумалагов:

– Основная задача Следственного комитета – предварительное расследование преступлений. После этого уголовные дела, находящиеся в производстве следователей, направляются в суд для рассмотрения по существу.

Заур Салказанов:

– Следственный комитет был создан в 2007 году, когда следственный аппарат органов прокуратуры получил относительную самостоятельность. А с 2011 года он работает вне системы прокуратуры. Вообще же история Следственного комитета уходит корнями в Петровскую эпоху – об этом подробнее можно узнать на его сайте.

– С какими областями знания и сферами деятельности Ваша профессия связана прежде всего?

Заурбек Кумалагов:

– Следователь должен разбираться в юриспруденции, экономике, финансах, физике, биологии и во многих других областях знания и сферах деятельности. А если в чем-то разбирается недостаточно, то знает, кого об этом спросить, в каких книгах, нормативных документах найти информацию.

Следователь должен хорошо владеть письменной и устной речью. И у меня, и у Заура Георгиевича в кабинете стоит словарь Ожегова – когда я пишу, например, обвинение, часто его открываю, чтобы уточнить значение того или иного слова. Одна из разновидностей экспертиз, которую может назначить следователь, – лингвистическая. С ее помощью мы определяем, какой смысл те или иные слова имеют в определенном контексте.

Особенность нашей профессии – наукоемкость. Без использования инструментария той или иной науки бывает невозможно раскрыть преступление. Конечно, следователь регулярно обращается к экспертам из разных отраслей, но сам он все равно должен обладать специальными знаниями как минимум для того, чтобы собрать необходимые сведения, чтобы квалифицированно поставить им задачу и чтобы его не ввели в заблуждение.

Для поступления в кадетские классы сдают русский язык и историю, а я бы, честно говоря, обратил внимание еще на физику и биологию.

– Приведите примеры, когда следователю необходимы знания этих дисциплин.

– Четырехлетний ребенок упал с третьего этажа. К счастью, остался жив, но получил травмы. Я расследовал это дело, и ребенок сообщил, что его вытолкнула тетя. А тетя утверждала, что он упал сам, и других свидетелей не было. В ходе следствия удалось рассчитать заранее приданное ускорение, определить угол падения и другие параметры, после чего был сделан вывод, что мальчика вытолкнула тетя. Суд признал ее виновной.

Что касается биологии, то нам требуются в первую очередь знания анатомии. Чтобы расследовать убийства или изнасилования, нужно понимать, где у человека находятся жизненно важные органы, сколько у него кругов кровообращения, где проходят магистральные сосуды и т. д. Бывают еще ятрогенные преступления, когда врач умышленно или по неосторожности оставляет больного без медицинской помощи. Например, я расследовал дело о смерти новорожденного, и нужно было сделать вывод, была эта смерть интранатальной или ранней неонатальной, то есть был жизнеспособен ребенок или нет.

– Сегодня Вы расследуете убийство, завтра – налоговое преступление, послезавтра – ятрогенное?

– Мы их расследуем одновременно. Вот у Заура Георгиевича в Пригородном районе очень серьезная нагрузка. Он расследует и убийства на бытовой почве, и нарушения техники безопасности при строительстве, и сложнейшие должностные преступления, когда чиновник превышает свои полномочия, подделывает документы. Я сейчас веду земельное дело – уже месяц в нем разбираюсь, читаю и кодекс РСФСР, и современное земельное законодательство.

– Следователь работает с людьми. Как он строит с ними общение и какими качествами должен для этого обладать?

– Общение с людьми требует наличия у следователя определенных душевных качеств. При этом к любому уголовному делу он должен подходить, как говорится, с холодной головой и горячим сердцем. Эмоциональное отношение недопустимо. Даже если следователь понимает, что обвиняемый всего лишь оступился, и по отношению к нему возникает чувство эмпатии, он ни в коем случае не должен менять факты в его пользу, превращаясь в адвоката. И наоборот – нельзя мнить себя судьей. Мы ведем расследование, основываясь только на фактах.

У нас есть замечательный документ – приказ Председателя Следственного комитета Александра Ивановича Бастрыкина «О вежливом и внимательном отношении сотрудников Следственного комитета Российской Федерации к гражданам». В нем подробно описано, как должен себя вести следователь: проявлять чуткость и внимательность к участникам досудебного производства, никогда не терять самообладания и достоинства, вести себя доброжелательно, открыто, внимательно и предупредительно. Это открытый документ, его можно прочитать на сайте, и все его положения мы выполняем безукоризненно.

Когда следователь ведет себя именно таким образом, реакция со стороны подозреваемого, обвиняемого будет как минимум адекватной, хотя могут быть и исключения. Недавно я проводил у человека обыск, и у него не выдержали нервы, он выбежал, сел в машину и уехал, остановить его не удалось. Но на следующий день он пришел, извинился, и следственные действия продолжились.

– У следователя могут не сложиться отношения с подследственным?

Заур Салказанов:

– Личность следователя в нашей работе, по большому счету, не имеет значения. Неважно, кто именно ведет следствие, – в любом случае гарантирована полная непредвзятость и адекватность. В моей практике тоже были случаи, когда подозреваемые или обвиняемые осложняли проведение следственных действий – устраивали истерики, кричали, требовали заменить следователя, всячески препятствовали расследованию уголовного дела, потому что чувствовали за собой вину.

Как правило, я оказываюсь крайней инстанцией при решении подобных проблем и понимаю, что люди разные, к каждому нужен свой подход. Следователь должен не делать какие-то послабления, а находить общий язык с человеком, объяснять ему простыми словами, что мы делаем и для чего. Тогда будет нормальный диалог, нормальная работа.

– Должен ли следователь обладать навыками оперативника и быть готовым к физическим нагрузкам?

– 90% нашей работы – это нагрузка интеллектуальная. Но и физическая нагрузка – обычное дело. Если следователь выезжает на место происшествия, а это происходит днем и ночью, в жару и холод, в дождь и снег, то, чтобы зафиксировать все обстоятельства, ему несколько часов нужно провести на улице и при этом организовывать работу коллег. Осмотр завершился, все разъехались по домам, а я начинаю неотложные следственные действия – провожу допрос, назначаю экспертизу.

Уже для такой работы следователь должен находиться в хорошей физической форме. Кстати, тогда и люди, с которыми он взаимодействует, в том числе подозреваемые, будут относиться к нему с большим уважением.

– Как выглядит рабочий кабинет следователя?

Заурбек Кумалагов:

– Самый обычный кабинет. Как правило, небольшой. У кого-то он завален бумагами, а у кого-то бумаги аккуратно сложены, хотя их количество примерно такое же. Все от человека зависит.

Кстати, бумаг в нашем деле много. Кадеты, приходя к нам в управление, очень удивляются, когда я достаю восемь томов по 250 листов только по одному убийству. А бывает и 16 томов тоже по убийству. Недавно одно дело закончил – 120 томов.

В нашей работе важна точность, скрупулезность. Когда следователь формулирует обвинение, каждое слово там должно соответствовать собранным материалам, каждый факт должен быть подтвержден.

– Каков главный критерий эффективности Вашей работы?

– Высокое качество расследования, то есть отсутствие ошибок. Не дай бог, если к уголовной ответственности привлечен невиновный или превышены разумные сроки расследования – это постыдно для следователя.

– Как стать следователем?

Заур Салказанов:

– Получить высшее юридическое образование и поступить на службу в Следственный комитет. При трудоустройстве приоритет отдается выпускникам двух академий Следственного комитета, расположенных в Москве и Санкт-Петербурге. Это логично, потому что они знают специфику нашей работы – фактически приходят готовыми следователями. А чтобы увеличить шансы на поступление в академию, нужно окончить кадетский класс.

Заурбек Кумалагов:

– Пример успешного молодого следователя из нашего управления – Сармат Саввоев, выпускник Московской академии Следственного комитета. До этого он окончил одну из владикавказских школ. Работает у нас примерно три года, начинал с элементарных выездов, за это время очень вырос в профессиональном плане и сейчас расследует сложные преступления, в том числе ятрогенные, а самое главное – не допускает ошибок.

– Теперь несколько слов о кадетских классах. Для чего этот проект необходим Следственному комитету?

– Для воспитания достойной смены тем, кто работает в Следственном комитете сегодня.

Заур Салказанов:

– В свое время я поступил в университет учиться на юриста без каких-либо глубоких представлений об этой профессии. Рос в обычной рабочей семье, в школе у меня не было правовой специализации. А если бы я учился в кадетском классе, то уже тогда относился бы к своей будущей профессии с гораздо большим пониманием.

– Чем объяснить лично Ваш интерес к работе с кадетами? Может быть, уже был опыт педагогической деятельности?

– Я в свое время был ассистентом на кафедре в вузе. Но вряд ли это принималось во внимание, когда мне предложили поработать с кадетами.

Заурбек Кумалагов:

– Моя мать всю жизнь проработала в школе, причем в коррекционной. Возможно, этот фактор сыграл свою роль. Учить детей – сложнейшая работа, и я низко кланяюсь педагогам, часто вспоминаю тех, кто учил меня.

В служебные обязанности следователя преподавание, конечно, не входит, никаких доплат мы за это не получаем. Но нам оно нравится, и мы воспринимаем его не как дополнительную нагрузку, а как социальную миссию.

– Чему вы учите кадет? Какие методы используете? Чем удерживаете их внимание?

Заур Салказанов:

– Мы руководствуемся дополнительной образовательной программой «Основы государственной службы в Следственном комитете Российской Федерации». Она утверждена руководителем следственного управления Следственного комитета по РСО-Алании, генералом-лейтенантом юстиции Валерием Ханбиевичем Устовым, на ее основе разработано календарно-тематическое планирование.

В календарно-тематическом планировании указаны темы уроков, количество часов, планируемые результаты, как и положено в школе. Например, на тему «Расследование преступлений – досудебное производство по уголовным делам» отводится три часа, в числе планируемых результатов – деловая игра «Расследуем преступление вместе» и сочинение «Детективная история». Кроме того, кадеты приходят к нам в управление, знакомятся и с нашей работой, и с функционалом различных служб, которые обеспечивают работу следователей.

Заурбек Кумалагов:

– Что же касается методов взаимодействия, то все основано на диалоге. Даже взрослый человек недолго способен воспринимать монолог, а дети тем более. Они охотно задают нам вопросы, начиная от методов и способов оперативно-розыскной деятельности и заканчивая особенностями повседневного труда. В школу приходим не только мы с Зауром Георгиевичем, но и другие наши коллеги, следователи из разных районов, представители кадровой службы.

– А если выпускник кадетского класса выберет другую стезю? Ваши усилия были потрачены зря?

Заур Салказанов:

– В кадетском классе мы вместе со школьными учителями воспитываем подрастающее поколение в духе патриотизма и верности своему долгу, учим быть дисциплинированными, учим рассуждать, искать ответы на поставленные вопросы. Эти и другие качества обязательно пригодятся нашим воспитанникам в жизни.

Мой стаж работы в органах Следственного комитета прерывался на несколько лет, я работал в других организациях и понимал, что та школа, которую я здесь прошел, дала мне много знаний и большие возможности, которые пригодятся в любой области. Думаю, этот вывод применим и в том случае, если человек поучился в кадетском классе.

Заурбек Кумалагов:

– Если человек обладает первоначальными навыками следственной работы, он увереннее чувствует себя по жизни. Знает, где соломку подстелить, потому что сам разбирал случаи, когда, например, пренебрежение требованиями безопасности приводило к смерти человека – из-за взрыва бытового газа, потому что к колонке не было притока свежего воздуха, или когда на строительной площадке попал в яму и его там засыпало.

Я искренне рад за тех, кто за время учебы в кадетском классе понял, что быть следователем не его призвание. За год у нас был единственный случай, когда мальчик ушел из кадетского класса: понял, что попал сюда ошибочно. Его не пытались переубедить, и слава богу, что он принял это решение вовремя: не потерял годы учебы и не занял чье-то место.

Когда ребята приходят в Следственный комитет, мы им показываем фотографии с мест происшествий, на которых, например, может быть сгоревший или выпавший из окна человек. Для кого-то видеть такое – в принципе неприемлемо, и пусть человек лучше поймет это в школьном возрасте, а не во время обучения в академии за счет государства. Аналогия – медицинские профессии. Нет хуже врача, чем тот, который окончил полный курс в институте и только потом осознал, что брезгует пожилыми людьми.

Что же касается выпускников наших кадетских классов, уверенных в правильности своего выбора, то я очень переживаю, что не все они смогут поступить в академию Следственного комитета и трудоустроиться в Следственный комитет. Они носят форму, засыпают и просыпаются с мыслью о службе, и большинство из них видит себя именно на этой работе. Но преимущество учебы в кадетском классе в том и заключается, что за два года ребята фактически попадают в определенный государственный кластер. Там для них открыты разные, подходящие именно для них пути профессионального развития, и стать следователем – лишь один из этих путей.