Предлагаем вашему вниманию вторую часть интервью президента Академии Минпросвещения России Исаака Калины, в которой он рассказывает о роли классного руководителя, важности предпрофессиональной подготовки и использовании современных технологий в школе.

– Академия Минпросвещения России ведет работу с классными руководителями. В 2006 году появились методические рекомендации для классных руководителей, а в мае прошлого года при участии Академии была подготовлена и затем утверждена министерством новая версия этих рекомендаций – с учетом современных реалий. Какова сегодня миссия классного руководителя, на Ваш взгляд?

– Главный элемент работы любого руководителя – это ответственность, все остальное носит вспомогательный характер. Точно так же ответственность – это главный элемент работы классного руководителя, точнее руководителя класса.

К сожалению, в тот период, когда за классное руководство платили слишком мало, люди перестали воспринимать эту работу как ответственность за 25 детей в классе, за их отношение к школе, за отношение школы к ним. Работа стала формальной – наверное, адекватной той оплате, хотя классный руководитель играет очень важную роль в жизни школы. В глазах детей он и есть школа, и их оценка школы, плохая или хорошая, во многом зависела от классного руководителя.

В 2006 году с федерального уровня классным руководителям стали доплачивать по 1 тыс. в месяц, и это была заметная по тем временам сумма, сейчас доплата – 5 тыс. в месяц, то есть рост составил 500%, уж точно выше инфляции. И главная задача – чтобы человек принял на себя ответственность за свой класс, за детский коллектив, а не пытался ее раздать директору, психологу и еще кому-то еще.

К слову, функции психолога детского коллектива в школе по факту выполняет классный руководитель, необходимая подготовка для этого у него есть, психологию детского коллектива он точно изучал. И не надо говорить, что в классе слишком много детей, – он не должен быть психологом для каждого из 25, да это и не получится, потому что дети все равно живут в своем коллективе.

– Теперь предлагаю поговорить о детях и о возможностях, которые им предоставляет школа. Одно из направлений образовательной политики во все времена – работа с талантами. Что изменилось в этой области за последние десять лет? Какие новые подходы используются для поддержки одаренных детей?

– Я никогда не скрывал, что очень не люблю словосочетание «одаренные дети». Мне больше нравится термин, закрепленный в законе «Об образовании в Российской Федерации», – «дети, проявившие выдающиеся способности».

В «нулевых» одаренность рассматривалась в основном как академическая, поэтому уделялось много внимания проявлению академических способностей, причем узкопредметных. Но постепенно общество, а затем и педагогическое сообщество пришло к пониманию, что одаренностью обладают все дети и что виды одаренности бывают разные. Многие из этих видов не учитывались школой – их не видели, не признавали, не развивали. Техническая одаренность ведь ничуть не хуже одаренности, скажем, филологической или спортивной, и все эти виды нужно развивать.

– Как это понимание связано с переходом от профильного обучения в старших классах к предпрофессиональной подготовке? Ведь именно такой переход произошел в последнее пять-шесть лет, и сегодня во многих регионах, наряду с профильными классами, открыты классы предпрофессиональные.

– Профильные классы были академическими, а предпрофессиональные не привязаны к конкретному предмету и академической области. Предпрофессиональная подготовка ориентирует ученика на его будущую жизнь. И сортировка детей на классы в старшей школе на основе оценки и по воле педагогов остается в прошлом, ей на смену приходит самоопределение на основе выбора самих детей.

И еще важно, что всем этим детям – тем, кто выбрал и углубленную физику, и обычную – все равно предстоит в будущем жить вместе. Поэтому им лучше учиться в одной школе, в одном большом коллективе. Пример такой организации работы подан «Сириусом» – там ведь нет отдельных смен математиков, хоккеистов или музыкантов, а все они учатся в одной смене. Это препятствует разобщению детей, создает хорошую основу для консолидации страны, в случае с «Сириусом» – для консолидации ее элиты, то есть детей, проявивших выдающиеся способности.

– Удается ли на региональном уровне соотносить направления предпрофессиональной подготовки со среднесрочными и долгосрочными прогнозами рынка труда? В 2000-х годах вопрос о том, как школа может учитывать запросы экономики, ставил губернаторов в тупик.

– Им было сложно ответить, потому что они не видели векторы развития своей экономики на длительную перспективу, ситуация была плохо предсказуемой. И ориентация школы на экономику могла стать обманом экономики, а главное – обманом детей, в дальнейшем – трагедией для этих детей. А сейчас руководители регионов вполне могут видеть основные векторы развития своей экономики.

В этом плане показателен выбор направлений для предпрофессиональных классов в Москве. Мы анализировали, какие области человеческой деятельности в Москве всегда будут востребованы, и в первую очередь открывали соответствующие предпрофессиональные классы. Москва была, есть и всегда будет центром медицинской мысли, поэтому открывались медицинские классы, центром конструкторской мысли – отсюда инженерные классы, центром обеспечения безопасности страны – отсюда кадетские классы и так далее. Нельзя открывать предпрофессиональные классы по направлениям, по которым специалисты никогда в большом количестве не потребуются там, где мы живем. Конечно, люди всегда будут переезжать из одних регионов в другие, ничего плохого здесь нет, но все-таки задача любого руководителя региона – дать возможность детям, которые планируют остаться на своей малой родине, иметь здесь надежное будущее. Например, в нефтяном крае можно помочь ребятам выбрать профессии, связанные с нефтью, которые им наиболее интересны.

Мне не очень нравится термин «профориентация» – за 40 лет я его так и не понял. Гораздо лучше говорить о неких профессиональных пробах, ведь предпрофессиональные классы – это именно пробы. Если старшеклассник попробовал себя, скажем, в медицине и осмысленно пошел в мединститут, он готов работать врачом, а если осмысленно не пошел, значит, он сказал себе, что не готов. И это тоже важно.

Так что задача старшей школы при поддержке экономического руководства региона – создать максимум возможностей для профессиональных проб. Если не получается делать это через предпрофессиональные классы, стоит обратить внимание на систему дополнительного образования детей. Это ведь не только культура и искусство, можно открыть кружки, где те же нефтяники погрузят ребят в жизнь своей отрасли. Если дети ее выберут – замечательно, если нет – тоже.

– Еще один тренд последних лет – акцент на развитие функциональной грамотности. Что наиболее важно в обучении школьников профессиональной грамотности? Какой опыт стоит заимствовать?

– Функциональная грамотность появилась не вчера – и раньше нужно было умение связать теоретические знания из самых разных предметов для практических действий в конкретной обстановке, для решения жизненных задач. И здесь главное – что любая жизненная задача метапредметна по определению.

Когда речь заходит о функциональной грамотности, я вспоминаю о скаутском движении, которое учило детей выживать, и о пионерском движении, которое учило детей жить.

– В последнее десятилетие на наших глазах обновляется инфраструктура российской школы. Оказывает ли это существенное влияние на содержание учебного процесса, на роль учителя, на систему образования в целом?

– В 2017 году один американский эксперт по экономике образования написал, что если бы наш современник, путешествуя во времени, попал в 1917 год, то единственным местом, где он почувствовал себя вполне комфортно, была бы школа. Стабильность школы – это отнюдь не российская проблема и не российская особенность.

Инструменты для этого взаимодействия важны, но играют отнюдь не первостепенную роль.

Да, еще тридцать лет назад в наших школах не было компьютеров и электронных досок, и сейчас сторонний наблюдатель, конечно, увидит там много нового. Но те, кто в школе работает, очень хорошо понимают, что изменение инструментария не привело к новой организации учебного процесса. Возможно, эти изменения еще впереди – ведь от изобретения печатной книги до создания классно-урочной системы прошло около 150 лет.

Сейчас утверждение о том, что современная инфраструктура меняет систему образования, мне представляется преждевременным. Это хорошая и полезная эволюция, но не революция, потому что революция меняет основы, а у нас основа остается прежней – взаимодействие учителя и ученика. Аналогия – изменения в семье: люди могут жить вместе несколько десятков лет, за это время меняя квартиру, холодильник, плиту, но их отношения друг с другом остаются прежними.

Хороший учитель и пятьдесят лет назад был таким же, как сегодня. Никогда он не был единственным источником знаний, просто для приобретения знаний из внешнего мира дети вместо интернета использовали библиотеку, подписку на газеты и журналы, друзей и так далее. Скорость получения знаний была меньше, а в остальном – все то же самое.

– В чем же тогда смысл обновления школьной инфраструктуры, поставок техники? Чтобы учеба была более быстрой и комфортной?

– Технологии не меняют хорошую суть, но они действительно создают новые возможности. И отставать от них нельзя: если отстанешь – проиграешь.

Причина в том, что именно с помощью технологий происходит трансляция ценностей. Если вы владелец технологии, то это будут ваши ценности, а если нет, то вряд ли вам удастся продвинуть ваши ценности.

Впервые я оказался в зарубежных школах в 1996 году – за три недели мы посетили школы в восьми городах Америки, и они тогда произвели на нас очень сильное впечатление, мы поняли, что наши школы технологически остались в прошлом. А спустя двадцать лет, когда я после долгого перерыва оказался в школах за границей, все, что мне показывали, уже было в школах Москвы. А еще через пару лет поехал – понял, что у нас оснащение стало даже лучше. Об этом же мне говорили московские директора после посещения зарубежных школ.

Сегодня не только в Москве, но и во многих других городах и районах технологическая отсталость школ осталась в прошлом. Это дает нам возможность сохранять свои ценности, более того – обязывает нас это делать.

Беседовал Борис Старцев